На международном фронте: личное дело Карлова и долг дипломата

Убийство чрезвычайного и полномочного посла России в Турции Андрея Геннадьевича Карлова. Выступая на ежегодном общем собрании Российского совета по международным делам, министр иностранных дел Сергей Лавров выразил надежду на то, что, может, трагическая гибель Карлова снимет в международных делах "наслоения". Еще никогда в истории мидовского небоскреба на Смоленской-Сенной его центральное фойе не было местом проведения панихиды. Были все: президент, премьер, председатели обеих палат парламента. В многовековой истории отечественного внешнеполитического ведомства такие ЧП если и были, то очень-очень давно: в XIX веке — Грибоедов, в ХХ — в первые годы советской власти — Войков и Воровский. И все. И вот теперь Карлов. Флаги были приспущены и перед мидовским университетом МГИМО. Чьим выпускником был Андрей Карлов, как и его отец, как и его сын. Целая династия дипломатов. Когда в этот вуз поступал я, он еще назывался МГИМО МИД СССР. Я хочу рассказать одну историю из первых месяцев новой, пореформенной России. Тогда даже у нашего деканата на факультете международной журналистики было вывешено объявление, немыслимое до этого: "Желающие работать в МИД, пожалуйста, записывайтесь". До этого работа в МИД была для многих мгимошников пределом мечтаний. Были жесткий конкурс, конкуренция. Но тогда произошло обрушение всего, в том числе, конечно и зарплат. К сожалению, это «вымыло» из МИД большое количество перспективных дипломатов среднего звена и лишило ведомство многих потенциальных сотрудников из числа молодых. И я снимаю шляпу перед теми, кто тогда остался или туда пошел. Двойной подвиг совершали те, кто пытался сохранить на будущее отношения со странами, которые оказывались с новой Россией в идеологическом перпендикуляре, с той же Кубой или Северной Кореей. В конце концов не мы ли их во многом и сделали такими, какими они настырно остаются? Кореевед по образованию Карлов тогда взялся спасть отношения Москвы как раз с Пхеньяном. Да, аббревиатура МГИМО всегда звучала и звучит модно, еще точнее – престижно. Взять один только местный магазин университетской атрибутики, больше напоминающей корпоративную. Но особенно для тех, кто идет отсюда в МИД, это и есть корпорация. Кузница дипломатических кадров — это и часто совершенно уникальные личные дела. Дело Андрея Карлова хранится здесь с конца 70-х. Кто учит корейский сегодня? И что это за язык? "Приходится перестраивать голову, потому что структура языка совершенно не похожа на русскую. Нужно научиться по-новому мыслить. Есть отрицания в конце предложения. Переводим с конца", — рассказывают студенты-корееведы. Отрицание в конце с нашей стороны было, когда мы отпустили в самостоятельное плавание Северную Корею, где так многое было скопировано с наших прежних порядков. Но, как объясняют специалисты, именно Андрей Карлов был тем человеком, который даже после крушения СССР смог за счет личных отношений с Ким Чен Иром сохранить особые выходы Москвы на Пхеньян. "Он — один из немногих послов вообще, который сумел, работая послом, установить товарищеские отношения с руководителем государства Ким Чен Иром", — отметил академик Анатолий Торкунов, ректор МГИМО МИД РФ. Именно Карлов сохранил отношения родного МГИМО и с пхеньянским Университетом имени Ким Ир Сена, а значит, у будущих корееведов сохраняется понимание всей полноты процессов на Корейском полуострове. "Конфликты в международных отношениях были всегда. Но это практически никогда не мешало странам договариваться. И в ситуации, когда идет война, работа дипломатов тем более необходима", — считают будущие дипломаты. В зале редких книг библиотеки МГИМО попадаем на занятия уже турецкого — языка той страны, где посол Карлов работал в последнее время. Занятия идут по последовательному переводу. Кто они, будущие дипломаты? - Я полистал личное дело Андрея Карлова. Стандартный для тех времен набор: рекомендации райкома комсомола, райкома партии для поступления. Но есть и необычные документы — письмо ректору МГИМО сразу от Историко-дипломатического управления, редакционного аппарата, Третьего африканского отдела и Валютно-финансового управления МИД СССР в отношении абитуриента Карлова с просьбой зачислить его в институт. Это почему? - Дело в том, что приемная комиссия в те времена имела очень широкие полномочия, — пояснил Анатолий Торкунов. За Карлова тогда хлопотали сослуживцы его отца генсконсула СССР на острове Занзибар. Тогда вчерашняя колония Занзибар и ныне очень небогатая часть света. И хотя, конечно, по советским меркам дипломаты обладали привилегиями, легким труд в таких частях света с их ужасным климатом, никак не назовешь. Отец Карлова Геннадий Карлов и скончался на посту в 38 лет от инфаркта. Но сын пошел по стопам отца, хотя и ему направление выдалось очень непростое — Северная Корея. "В те времена у студентов не было права выбора, какой язык изучать. Какой назначили, такой и учи. И Андрею назначили корейский язык, очень сложный и в те времена не очень популярный с точки зрения последующих возможностей — одна страна только была. Южной Кореи не существовало для нас", — отметил Анатолий Торкунов. Те, кто изучают редкие языки, потом на всю жизнь объединены в тем более крепкие корпорации. Сколько, например, у нас специалистов по Корее? "Человек, наверное, 200-250", — сказал Илья Дьячков, доцент кафедры японского, корейского, индонезийского и монгольского языков МГИМО МИД РФ. - Очень узкая корпорация получается. - Безусловно. И очень тесные связи. Если говорить об Андрее Геннадьевиче Карлове, то его сын учился на год младше меня тоже на корейском языке. Он у нас в качестве приглашенного профессора в рамках дипломатического модуля преподавал. И преподаватели более старшего поколения с ним лично хорошо знакомы. Так что это, безусловно, одна семья. А вот что объясняет наставник тех, кто учит турецкий, профессор МГИМО МИД РФ Сергей Дружеловский: "Все они кроме турецкого учат еще узбекский, киргизский, туркменский. Это тоже очень непростые страны". - Я — выпускник образца 90-х, когда, прежде всего, по экономическим соображениям, в МИД не очень хотели идти работать. Фантастическими зарплаты в МИД не назовешь и сегодня. Однако вы многие студенты ответили, что почти все они собираются идти работать в МИД. Но сейчас к этому добавилась и физическая опасность на фоне обострения международной обстановки, в частности, на Ближнем Востоке. И это все равно не останавливает вас? То есть мы ждем следующее поколение выпускников МГИМО МИД? - А кто, кроме нас, двусторонние отношения с Турцией развивать будет? Эта опасность всегда была, всегда подразумевалась, но защищать интересы России, видимо, по-другому невозможно. Такие обстоятельства, они всегда будут сопутствовать дипломатам, — признаются будущие дипломаты. "Мы часто критикуем наших молодых. И справедливо. Но очень много хороших и мотивированных ребят. И им не просто интересно — они считают своим долгом поработать на тех направлениях и в тех странах, где особенно трудно. Это не только Турции касается, но и Афганистана, Ирана и других стран, где совсем непросто", — подчеркнул Анатолий Торкунов. - То есть опять перещелкнуло? Ребята пошли работать в МИД на государство? - Огромный интерес сегодня! Недавно в МГИМО состоялся Ученый совет. Он постановил: в МГИМО теперь будут стипендия и ежегодная премия имени Карлова, а его имя будет носить молодежный Дипломатический клуб.

Также по теме: