ХабаровскКак отмечают во введении к двум последним сборникам ответственные составители и редакторы, заведующий Центром истории революционных движений на Дальнем Востоке ИИАЭ ДВО РАН доктор исторических наук Б.И.Мухачёв и заведующий кафедрой Всемирной истории ХГПУ доктор исторических наук, профессор М.И.Светачев, в последнее время одна тенденциозность в освещении истории заменяется другой. Большевики теперь характеризуются негативно, а их противники предстают как "подлинные патриоты", "борцы за демократическую Россию", интервенция же Антанты представляется как "освободительная акция". Отвергая узкоклассовый подход, общую оценку гражданской войны как "героического события", нельзя в то же время становиться на точку зрения противоположной стороны и сводить все к обвинению и осуждению одних лишь большевиков, чтобы таким образом оказаться в плену у другого варианта узкоклассового подхода.
Для подготовки указанных сборников составители использовали документы центральных и местных архивов, фондов краеведческих музеев, периодической печати противоборствующих сторон тех лет. Часть наиболее важных документов взята составителями из американских и английских документальных публикаций - "Документов по вопросам международных отношений Соединенных Штатов" (Вашингтон, 1937) и "Документов британской внешней политики. 1919-1939" (Лондон, 1939). Выявление и перевод документов из них осуществил М.И.Светачев.
Ценность сборников состоит еще и в том, что в них использовались выдержки из мемуаров члена Сибирской директории генерала В.Г.Болдырева, американского генерала В.Гревса, руководителей органов Советской власти А.М.Краснощёкова, А.Н.Геласимовой и др. Все это помогло авторам избежать определенной односторонности, которая была присуща прежним сборникам документов, посвященным борьбе за власть Советов в годы гражданской войны.
Составители убедительно показывают, что фактическая интервенция (еще не вооруженная) из Антанты и США в Россию началась задолго до Октября 1917 г., причем ее цели базировались отнюдь не на т.н. "общечеловеческих ценностях". Западные государства были заинтересованы в том, чтобы Россия продолжала участвовать в мировой войне, несла груз своих обязательств перед союзниками. Их больше заботила судьба своих инвестиций и займов России, а не огромные потери русской армии и страдания народов нашей страны. Руководство государств Антанты и США не захотело понять опасности катастрофы, перед которой стояла Россия. Говоря о парламентаризме, "союзники" фактически толкали страну к хаосу и анархии, выход из которых мог быть найден только на путях диктатуры. Мировая война, обострение многих социально-экономических проблем ускорили сначала Февральскую, а затем и Октябрьскую революции.
Октябрь 1917 г. союзники встретили крайне враждебно, о чем свидетельствуют документы и материалы сборника "Подготовка и начало интервенции на Дальнем Востоке". Союзники откровенно опасались выхода России из мировой войны и революционного пожара в своих странах. Вот почему единственным средством решения этого вопроса, по их мнению, оставался экспорт контрреволюции в Россию, активная вооруженная интервенция, помощь всем силам внутри страны, выступающим за продолжение войны "до победного конца". По приведенным в сборнике документам можно проследить, какие рекомендации иностранные представители в России высказывали своим правительствам и какие инструкции они получали от последних.
Президент США В.Вильсон прямо рекомендовал послу и консулам в России воздержаться от прямых контактов с большевистским правительством. Обдумывая ситуацию в России, госсекретарь США Лансинг писал президенту 27 ноября (10 декабря) 1917 г. о том, что выход России из войны приведет к ее затягиванию, а это потребует от США большего количества солдат и денег, что надежда на стабильное русское правительство может быть возложена на военную диктатуру, опирающуюся на лояльные и дисциплинированные войска. Тот же Лансинг инструктировал американского консула во Владивостоке Колдуэлла об установлении отношений с земством как временным административным органом. К сожалению, большевики к марту-апрелю 1918 г. отказались от демократической коалиции Советов с думами и земствами, а эсеры, меньшевики и народные социалисты, в свою очередь, отказались от компромисса с большевиками. Возможность предотвращения гражданской войны была упущена.А ведь еще 9 сентября 1917 г. В.И.Ленин писал, что Советская власть на базе союза большевиков с эсерами и меньшевиками сделала бы гражданскую войну в России невозможной. Однако противоречия между социалистическими партиями оказались гораздо сильнее, чем предполагалось. Важно отметить, что силы кадетско-монархической контрреволюции в начале 1918 г. были весьма слабы, и они вынуждены были маскироваться правосоциалистическими лозунгами. Об Учредительном собрании, правах человека, свободах, продолжении войны против Германии говорили Корнилов, Хорват и даже атаманы Семенов и Калмыков. Придет время и белогвардейцы, поддерживаемые странами Антанты, разгонят эсеровские правительства И.А.Лаврова-П.Я.Дербера в Приморье, А.Н.Алексеевского - в Амурской области. Сибирскую областную думу - в Томске, Директорию - в Омске и установят военную диктатуру А.В.Колчака.
Документы сборника показывают, как готовилась интервенция, усиливалась демонстрация военной силы путем самовольного захода иностранных военных кораблей в бухту Золотой Рог во Владивостоке, совершались провокационные действия против иностранцев, вводился запрет на маньчжурский хлебный экспорт в Приморье с целью вызвать продовольственные и финансовые трудности, велись японо-китайские переговоры о военном сотрудничестве, которые предполагали совместную интервенцию в Россию.
В зоне КВЖД союзники обратили внимание на казачьи отряды Г.М.Семенова, И.М.Гамова, И.П.Калмыкова, части, формируемые управляющим КВЖД Д.Л.Хорватом, и оказали им финансовую и материальную помощь. Известно, что в Особом Маньчжурском атамана Семенова отряде (ОМО) воевали в качестве рядовых, а также инструкторов и советников японцы и китайцы.
Одновременно шли поиски лидера Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке. Уже в начале 1918 г. выбор Великобритании и ее бывшего военного агента (атташе) в России генерала А.Нокса пал на адмирала А.В.Колчака, который отправился из США через Японию и Китай в Мессопотамию, но по заданию англичан прибыл на КВЖД и пытался возглавить и объединить все белые отряды в Маньчжурии под эгидой "Комитета активной защиты родины и Учредительного собрания", созданного Д.Л.Хорватом и правлением дороги. Однако Колчак не смог мириться с мародерством и откровенной прояпонской ориентацией атаманов Семенова и Калмыкова и уехал в Японию "лечить нервы".
В начале апреля 1918 г. японцы и англичане высадили во Владивостоке со своих кораблей десанты. Это было "ответом" на провокационное убийство служащих японской торговой фирмы "Исидо". Эту акцию поддержал консульский корпус. Документы, однако, свидетельствуют, что союзники к этому времени еще не договорились о совместных действиях, и в конце апреля японцы и англичане вернули своих моряков на корабли.
Главную роль в свержении Советской власти в Поволжье, Сибири и на юге Приморья сыграл чехословацкий корпус, который двигался во Владивосток, чтобы отправиться в Европу через два океана. Корпус был сформирован из бывших австро-венгерских пленных и был подчинен командованию французской армии. Его солдаты и офицеры подверглись мощной идеологической обработке со стороны представителей Антанты и русских белогвардейцев, которые уверяли военнослужащих, что они, согласно статей Брест-Литовского мирного договора, подлежат выдаче Австро-Венгрии и суду, как изменники Габсбургской монархии. В мае-июне 1918 г. чехословаки свергли Советскую власть в Сибири, а 29-30 июня они ликвидировали Советы во Владивостоке. Вслед за этим, как показывают документы сборника, началась высадка войск союзников.
США и Япония поначалу договорились, что отправят на Дальний Восток по 7 тыс. солдат. Однако Япония нарушила свои обязательства и к концу 1918 г. высадила на российском Дальнем Востоке около 80 тыс. солдат, а США - 8,5 тыс. Японцы также настояли, чтобы главкомом всеми интервенционистскими войсками в регионе стал ее представитель. Все это не могло не обострить американо-японское соперничество в Азиатско-тихоокеанском регионе. В опубликованных в сборнике документах ясно видно, как иностранные державы не только разграничивали сферы своих действий, но и пытались мотивировать свою интервенцию. В качестве причин фигурировали помощь чехословакам в проезде во Владивосток, а затем во Францию и на родину, противодействие "установлению германского господства в Сибири", охрана складов во Владивостоке, "поддержка усилий русского народа по организации его самозащиты и самоуправления" (читай - помощь контрреволюции). Документы, помещенные в сборнике о начале интервенции, недвусмысленно свидетельствуют о том, что союзная интервенция явилась решающим вкладом в свержении Советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке, установлении белогвардейской диктатуры, расширении масштабов братоубийственной войны.
Подтверждением последнего тезиса является образование и деятельность белых правительств, особенно правительства адмирала А.В.Колчака. Уже сам факт, что в сентябре 1918 г. из Японии А.Нокс и А.В.Колчак отправились во Владивосток вместе, говорит о многом. В этот период председатель Совета Министров Временного Сибирского правительства П.В.Вологодский прибыл во Владивосток и распустил эсеровское правительство И.А.Лаврова-П.Я.Дербера. П.В.Вологодский достиг соглашения с Д.Л.Хорватом о создании "сильной центральной власти". П.В.Вологодского поддержал А.Нокс, командование чехословацкого корпуса в лице генерала Р.Гайды и другие иностранные представители. На совещании союзников во Владивостоке был сделан решающий шаг к установлению военной диктатуры А.В.Колчака. Сам адмирал тяжело воспринимал господство интервентов во Владивостоке и считал это позором для России. Об этом он говорил перед Иркутской чрезвычайной следственной комиссией в начале 1920 г. Однако без помощи союзных держав Колчак не считал возможным бороться с Советской властью. В правительстве П.В.Вологодского А.В.Колчак стал военным министром. 18 ноября 1918 г. белогвардейцы совершили в Омске (при помощи английских, французских представителей и их воинских частей) переворот и установили военную диктатуру. На пост Верховного правителя России был приглашен Колчак, с чем он и согласился. Сегодня эта диктатура квалифицируется как буржуазная с демократическими и, одновременно, тоталитарными тенденциями, причем не единоличная, а олигархическая, ибо реальная власть была не столько у самого Колчака, сколько у Совмина и Ставки. Идейным вдохновителем Колчака стал Восточный отдел ЦК кадетской партии во главе с В.Н.Пепеляевым, А.К.Клафтоном, Л.А.Кролем, В.А.Виноградовым и др.
А.В.Колчаку пришлось затратить много сил для достижения компромисса с атаманами Г.М.Семеновым, И.М.Гамовым и И.П.Калмыковым, которых поддерживала Япония. Атаманы сделали ставку на создание на Дальнем Востоке прояпонского протектората, в то время как Колчак стремился сохранить Дальний Восток за "единой и неделимой" Россией. Целый ряд документов в сборнике "Колчак и интервенция на Дальнем Востоке" говорит о борьбе Верховного правителя с казачьим сепаратизмом.
Значительная часть документальных источников свидетельствует об экономической экспансии держав на российском Дальнем Востоке. Кол-чаковский штаб отмечал, что США пытаются овладеть дальневосточным рынком, активно вытесняют с него Японию. Американцы добились создания и лидерства в т.н. Межсоюзном железнодорожном комитете (МЖК). Комитет контролировал Транссибирскую магистраль. Формальное руководство МЖК осуществлял МПС колчаковского правительства Л.А.Устругов, реально же - Совет по воинским перевозкам и Технический совет под управлением соответственно японцев и американцев.
Япония стремилась захватить в свои руки экспорт зерна из Маньчжурии и направить его через Дайрен, лишив транзитного реэкспорта Владивосток. Японцы скупали российские предприятия, либо владели ими через подставных русских "владельцев". Интервенты, как об этом свидетельствуют документы сборника, мало считались с русскими властями. Несмотря на продление Колчаком русско-японской рыболовной конвенции 1907 г., разрешение японцам строить порт на Северном Сахалине, интервенты хищнически осуществляли лов рыбы, звериный промысел на побережье, вырубку леса и т.д.
Значительная часть документов посвящена террору интервентов и белогвардейцев. В Амурской области японцы сожгли с.Ивановку и убили большинство ее жителей по подозрению в связи с партизанами. Бесчинства творили и американцы, хотя позиция генерала В.Гревса значительно отличалась от позиций других иностранных командиров. Американцы, например, в пику японцам долгое время не трогали партизан в Сучанском районе, защищали забастовщиков и т.д. Американское командование взяло под защиту восставших против атамана Калмыкова в Хабаровске казаков из его же частей. Американцев обвиняли даже в "пробольшевистской политике", хотя речь шла далеко не о большевизме, а об антикалмыковской и антияпонской политике.
А.В.Колчак был против американского контроля над железной дорогой в Прибайкалье, резко выступил против требования союзников вывести русские войска из Владивостока и т.д. Причем не всегда резкие демарши Колчака заканчивались успехом.
В связи с белым террором и достаточно невразумительной политической программы т.н. "непредрешения" (сначала, мол, надо взять Москву, а потом Учредительное собрание нового созыва или Земский собор определят дальнейшее социально-политическое устройство России) союзники требовали от Колчака реальной демократизации его режима, чтобы придать последнему необходимый "имидж". Союзники хотели бы, чтобы после взятия Москвы Колчак созвал Всероссийское Учредительное собрание, провел свободное избрание органов местного самоуправления, обеспечил автономию национальных окраин, независимость Польши и Финляндии, права человека, не восстанавливал помещичье землевладение, сословные привилегии и т.д. Хотя и в ограниченном масштабе, но Колчак согласился с нотой Верховного Совета Антанты. Только на этих условиях союзники увеличили поставки Колчаку оружия, снаряжения, продовольствия, паровозов и вагонов.
Однако за помощь необходимо было платить, и платить из захваченного в Казани российского золотого запаса. Золото отправлялось во Владивосток в т.н. Кредитную канцелярию, а оттуда - в депозиты зарубежных банков. Из 652 млн.зол.руб. российского "колчаковского" золота на счета иностранных банков поступило более 240 млн. Финансовыми операциями за рубежом занимались как частные фирмы, так и финансовые агенты бывшего российского, а затем колчаковского правительств К.К.Миллер в Токио, К.Е.Замен и А.Рафалович в Лондоне и Париже, С.А.Угет в Нью-Йорке и др. Неистраченные золотые российские депозиты в США и Японии составляют сегодня боле 60 млн.зол.руб. (по курсу тех лет). И это без долгов союзного командования за перевозки по российским железным дорогам, таможенные и акцизные пошлины, претензии по которым наша страна сняла еще в 1933 г. при установлении дипломатических отношений с США. Документы сборника важны еще и потому, что сегодня встал вопрос об окончательном урегулировании взаимных финансовых требований между Россией и Францией. Подписан секретный меморандум, действует т.н. компенсационная комиссия, которая должна решить вопрос о русских ценных бумагах, царском золоте и т.д. Однако подобного соглашения между Россией и США, Россией и Японией до сих пор нет.
Когда же колчаковские войска под ударами Красной Армии стали отступать, представители США предлагали Колчаку взять под американскую охрану золотой запас и увезти его в Пекин, но адмирал отказался.
В условиях приближения краха колчаковского режима на сцену вновь вышли эсеры и предложили создать в Сибири антисоветский буфер, который был бы сориентирован на США. Во Владивостоке выступление правых социалистов и чешского генерала Р.Гайды, который рассорился с Колчаком и был уволен со всех постов, в ноябре 1919 г. закончилось неудачей. На сторону колчаковского наместника генерала С.Н.Розанова встали союзники, которые до конца держались за Верховного правителя в надежде сохранить его. В Иркутске же антиколчаковское восстание было успешным. Был создан эсеро-меньшевистский орган восстания и демократической власти - Политический центр. Политцентр предъявил ультиматум отступающим союзным войскам, и их командующий французский генерал Жанен для того, чтобы прорваться из восставшей Сибири во Владивосток (восставшие угрожали взорвать кругобайкальские тоннели), выдал иркутским эсерам и меньшевикам адмирала Колчака и золотой запас. Делегация Политцентра, в которую входил и председатель Иркутского губкома РКП(б) А.М.Краснощёков, выехала в Омск для переговоров с Сибирским ревкомом и Реввоенсоветом 5-й Красной Армии (РВС-5). План создания буфера с западными границами по Ангаре 19 января 1920 г. был принят, а затем утвержден В.И.Лениным. Но затем волна отступающих белых войск под командованием генерала С.Н.Войцеховского накатилась на Иркутск, а эсеры и меньшевики Политцентра вместо обороны города погрязли в дискуссиях, не сумели организовать сопротивление белым. В этих условиях правые социалисты были вынуждены передать власть большевикам. 7 февраля 1920 г. А.В.Колчак и его премьер В.Н.Пепеляев были расстреляны, а идея буферного государства с границами восточное Байкала (по р. Селенге) воплотилась в Дальневосточной республике. Чтобы избежать революционного разложения своих войск, союзники спешно стали их выводить с российского Дальнего Востока. Японцы же оставались в регионе до 25 октября 1922 г.
В условиях угрозы со стороны Деникина, а затем Врангеля и Польши Красная Армия не могла далее двигаться на восток. Советско-японская война была в тот момент России не под силу. Здесь и выступила на арену идея создания временного и искусственного буферного государственного образования под руководством большевиков - ДВР.
Буржуазная альтернатива социально-экономического и политического развития России не сбылась и при Колчаке. Большинство населения на собственном опыте убедилось, что лозунги народоправства вылились в жестокую диктатуру, принесли народу неизмеримые страдания. Крайне отрицательную роль в судьбе режима Колчака и его правительства сыграла их зависимость от интервентов, расхищение последними природных богатств России, совместные с белогвардейцами карательные акции. Белое движение стало ассоциироваться у трудящихся с предательством национальных интересов. Это и стало одной из причин краха внутренней и внешней контрреволюции.
Составители сборников указывают, что в изучении истории интервенции сделано немало, но далеко не все. Дальнейшая разработка темы предполагает привлечение новых документов и прежде всего материалов, хранящихся в иностранных архивах, которые постепенно становятся доступными и для российских исследователей. Но при этом, как считают ответственные составители, необходимо изживать ненужную и вредную политизацию истории, следует поддерживать и поощрять плюрализм научных подходов, но такой плюрализм должен опираться на серьезную аргументацию и быть чуждым конъюнктуре.
Публикация 515 документов, выдержек из них, отрывков из мемуаров, большинство из которых увидело свет впервые, является значительным событием в научной жизни историков Дальнего Востока. Эти сборники, вышедшие, правда, незначительными тиражами, уже оказывают большую помощь студентам, аспирантам, преподавателям, всем, кто интересуется историей. Книги вносят свой вклад в размывание дилетантизма и конъюнктурщицы, укрепляют научную концепцию истории гражданской войны в России и ее регионах. К сожалению, в сборниках имеются досадные опечатки и даже полиграфический брак. Однако это в целом не снижает ценности указанных публикаций. Они являются серьезным вкладом в накапливание источниковой базы нынешних и будущих исследователей одного из самых трагических периодов истории нашей страны.
